Рейнджер - Страница 32

Молния пошла в мечи. Именно что молния: искра канула в лету. Теперь любой, кого заденет моя сталь, будет чувствовать себя очень неприятно, и все равно — живой он или мертвый. Я вынул мечи из ножен. По сероватой поверхности клинков катались маленькие шаровые молнии. Время от времени проскальзывала и нитка обычного разряда. Лаэра, теперь я полностью оправдываю прозвище, которое ты мне дала. Раньше зарядить подобное активное плетение в предмет считалось невозможным. Физика форевер, да и Вилк-кузнец поработал над рукоятями мечей. Так, работать буду на короткой дистанции и индивидуально с клиентом. Потери среди заложников мне не нужны. Я положил амулет связи на пол и раздавил его ногой. Хорошо быть артефактором. Там восемь клиентов, но один нужен мне живым.

Усовершенствованный таран вынес навороченную дверь к чертовой бабушке.

— Бой!

Я двумя широкими шагами влетел в шестую пещеру.

— Трое слуа справа, трое слева.

Благодарю, но первым будет дебилоид. Он передо мной. Пресс, который уже не совсем пресс, как и другие атакующие плетения, прижал гору мяса к каменному полу. Клайд пробил затылок великоши. Судорога громадного тела, покрытого разрядами. Резкий запах паленого мяса. Семь. Мощнейший выброс сырой силы Проклятого принял на себя пуховик. Меня отшвырнуло к стене. Быстро среагировал отшельник, — а чего я ждал? Клякса заставила ближайшую ко мне тройку слуа сбиться в симпатичную кучку. Полудухи-получеловеки, однако. Вот вторая составляющая их тела и подвела. Серп отрезал ноги хама, готовившегося договорить какую-то гадость. Дикий вой заметался по громадной пещере. Хам упал на собственную пентаграмму и решил заняться своим здоровьем. Тиски, которые заменили пирамиду, начали выдавливать псевдожизнь из второй тройки слуа. Несколько шагов вперед — и я превращаюсь во фрезу. Ошметки плоти первой тройки слуа взлетают в воздух. Теперь миксер-плюс для упокоения их нематериальной составляющей. Взрыв их тел ударил меня в спину и бросил на вторую тройку слуа. Четыре. То, чего я и хотел. Слуа уже стали преодолевать тиски. Мясорубка заставляет троицу задуматься о смысле псевдожизни. Теперь это плетение не заденет заложников. Я нахожусь к ним боком. Два шага вперед — и я начинаю работать мечами. Ну и воют же они. А теперь миксер-плюс. Очередной взрыв. Блин. Все заложники наверняка оглохли и ослепли дважды. Светошумовая граната отдыхает. Один, и то подранок.

— Сзади, — кричит мне одно из тел, прикованных к каменному полу.

Я перекатываюсь боком подальше от опасности. Комок черноты проносится над моей головой и вгрызается в стену пещеры. Ну ничего себе! Вот это да. Часть стены превращается в прах и начинает осыпаться серым пеплом. Я вскакиваю на ноги. Хам уже оклемался и начитывает очередную гадость. Что у него в руке? Камень?!

— Убей его!

Не хочу. Он должен жить. Твою! Камень боли раскалывается, и хама окутывает пелена смерти, боли и ужаса. Бур вязнет в этом мареве. Таран вызывает лишь мелкую рябь на ее поверхности.

— Дов…

Нет. Мне нужен ближний бой. Шаг вперед. Я около марева смерти. Проф, сейчас я испробую одну нашу новинку, и этот гаденыш останется живым. Второй шаг. Я вхожу в марево. Заложники за моей спиной обезумели от страха. Я ничего не слышу, кроме единого вопля ужаса. Третий шаг. Я полностью скрылся в пелене. Пуховик трещит от невероятных нагрузок и готов сломаться. Хрен тебе. Выдержишь. Еще шаг вперед. Я вижу инвалида. Тесак сносит ему правую руку. От тесака не существует защиты. Посох мага отлетает в сторону. Марево вокруг фигуры бледнеет. Хам — ручечник и вербалист. Вот почему он смог работать после выписки ему больничного листа. Я не заметил посоха. Клайд сносит левую руку хама, а айдал вонзается в живот. Крик отшельника перебивает вопли заложников. Еще не все закончено. Я опустился на колени и вонзил кинжал в раскрытый рот хама. Провернул и вытащил клинок. На пол пещеры упала частица плоти. На пол пещеры упал язык адепта. Я достал флакон иноина и залил эликсиром раны хама. Вот теперь все. Здесь все, но нужно поинтересоваться делами туристов. В первой пещере еще остались четыре слуа. Если туристы не получили моего сигнала, то твари наверняка сейчас будут здесь. Я подобрал мечи и встал на ноги. А все-таки тесак — отличная штука. Одна проблема: это плетение использует воду твоего тела. Как проф смеялся, когда я хотел назвать эту разработку «бензопилой».

— Спасайся, брат! — Одиночный крик слегка разрезал общий хор воя заложников.

Не понял. Я на секунду отвернулся от дверного проема и повернулся обратно. Что я там видел? Один заложник, рейнджер судя по всему, с ужасом смотрел на серое марево. Почему? Оно почти рассея… Твою. Марево не рассеялось. Оно начало концентрироваться в тысячи маленьких игл, и они все направлены на меня. Так, бахрома, вперед.

— Спасайся, — опять крикнул мне рейнджер. — Сначала это убьет тебя, а потом всех остальных. Мы обречены, а ты можешь убежать.

— А почему иглы будут сперва убивать меня? — крикнул я, не отводя глаз от дверного проема.

— Ты последний, кто зашел сюда, — вычленил я голос рейнджера из общего шума. — Ты последний, кто оказался рядом с темным магом. Иглы убьют тебя и растворят твою плоть. А потом примутся за остальных, пока не иссякнет их сила. Адепт Проклятого любил мне хвастаться, как он сможет отомстить своим убийцам. Брат, это плетение завязано на смерть этого мага. Беги, и ты спасешься.

— Так я же его не убил! — изумился я.